30.12.15. репортаж от корреспондента «КП» Александра Гамова.

Украинские диверсанты готовили в Донбассе покушение на Иосифа Кобзона. В среду, 30 декабря, завершилась командировка Иосифа Кобзона в борющиеся Луганск и Донецк. Из всех поездок (а это была шестая по счету) нынешняя оказалась самой опасной. Впрочем, судите сами — вот запись беседы корреспондента «КП.ру» с командиром отряда специального назначения «Троя» Владимиром Новиковым.

— Владимир, вот мы внимательно наблюдали не только за главным героем нашего путешествия, но и за вашими ребятами. У нас создалось впечатление, что эта поездка была очень сложной — в смысле обеспечения безопасности. Это так?

— Ну, с нашей точки зрения, был ряд нештатных ситуаций… Но, в принципе, а для чего мы там были? Для того, чтобы эти все вопросы решать.

— Можно ли сказать, так вот, напрямую, что на Иосифа Кобзона на этот раз всерьез готовилось покушение?

— Да, однозначно.

— Скажите — это… Вы информацию эту получили заранее, правильно?

— Конечно.

— А от кого?

— Это — оперативная информация. Получена… из внешних источников. Я не могу разглашать.

— Конечно, конечно...

— Ведь, понимаете, в футбол играет команда. И вот когда хочешь результат — должна сыграть вся команда.

— Скажите — какие были сразу же приняты меры? И что готовилось?

— На маршруте следования — две засады.

— Ага.

— Целенаправленно было заведено пять ДРГ.

— Это...

— Диверсионно-разведывательные группы — с четко поставленной задачей.

— Именно — по уничтожению Кобзона.

— Да, то есть, по уничтожению. Дорога должна была быть — на взгляд диверсантов — в один конец.

— А что в таком случае было бы с теми, кто был рядом с Кобзоном, я имею ввиду журналистов «Комсомольской правды»?

— Как повезет… В принципе… Лес рубят — щепки летят.

— Скажите, вот какая была… Ну, мы численность в предыдущих публикациях назвали — примерно было 37 человек. В таком составе «Троя» работала?

— Кто вам сказал, что работали 37 человек?

— Ну, если верить нашим публикациям… Какая работа была проведена?

— Могу лишь сказать: то, что вы наблюдали — это вершина айсберга. Вот примерно на такой айсберг напоролись те, кто хотел это сделать.

— Так я насчет проведенной работы...

— Прежде всего маршрут был подготовлен. Четыре дня подготовки на территории. Вас встречали — уже все было подготовлено.

— Но вот мы с задержкой примерно с часовой въехали в Донбасс. И я обратил внимание — раньше (а это, повторюсь, была уже шестая поездка с Кобзоном в борющийся Донбасс) минут 15 уходило на то, чтобы проверить паспорта. А на этот раз больше часа прошло...

— Был ряд нештатных ситуаций, которые возникли именно непосредственно перед вашим въездом на территорию Донбасса.

— И что представляла собой зачистка, которую, по моим сведениям, вы проводили?

— Ну, зачистка...

— То есть — это именно… В местах засады?

— Ну, там были разные, в общем, ситуации.

— Контактный бой? Или бои?

— В данном случае — бесконтактные.

— А, ну, все-таки — бой. И сколько диверсантов вы уничтожили?

— Я скажу… То есть, там никто не занимался этой...

— Статистикой.

— Статистикой, да, Почему я сказал — был бесконтактный.

— Скажите, главный герой наш что-нибудь увидел, что-нибудь почувствовал?

— За исключением там двух машин в кювете… И то, может быть, не заметил. Вы ж заметили...

— То есть, машины в кювете — это ваша работа?

— Да.

— Почему вы обратили на них внимание? Потому что без водителей стояли на обочине?

— (Молчание)

— И, возможно, там была взрывчатка? Или я фантазирую излишне?

— Как бы сформулировать мысль… Те, что вы видели, были непонятного назначения, действия машины. Они в нетипичных, трудно объяснимых местах находились, так скажем. Я просто хорошо знаю Донбасс. Не первый год здесь. Особенно сейчас — военное время. Такого не бывает: едешь по трассе — машина брошенная. Ну, такого просто здесь нет.

— А вот по мере того, как Кобзон передвигался по Луганску, по Донецку — какую вы там работу проводили, о чем можно сказать? По нейтрализации… Или там меняли схемы, маршруты...

— Меняли схемы, маршруты.

— Машины.

— Машины… И было там определенное… С некоторыми гражданами пришлось — как же так сказать? Обойтись несколько невежливо. С целью того, чтобы оградить Иосифа Давыдовича от возможного контакта с этими гражданами.

— Они живы после контакта с вами?

— Да. Выглядят, правда, после этого не совсем… А так — все хорошо.

— Что-то еще может быть?

— Ну, вот были блокированы и переданы правоохранительным органам три корректировщика. Мы их называем топтунами. Одна женщина и двое мужчин.

— Они передавали какие-то сведения о местонахождении Кобзона?

— У нас были подозрения. Появились вопросы, на которые не было ответа. И мы передали этих граждан правоохранительным органам. А дальше уже пусть разбирается полиция и так далее. У меня нет времени на медленные танцы. Отработали — сдали.

— Кобзон периодически ворчал на вас, на ваших ребят. Снимите, мол, охрану и так далее. Но вы его не слушались...

— Почему? Слушались.

— Я вот не заметил этого.

— А мы так слушались. Непослушно. У меня задача какая стояла? Кобзона доставить домой в целости и невредимости. Без ограничения его деятельности и каких-то воздействий с нашей страны.

— Ну и...

— И все. Обошлись мягким вариантом.

— Диверсанты пришли с украинской стороны?

— Ну, я думаю да.

— А почему им нужно было убрать Кобзона?

— Ну, вот представьте — это мои домыслы. Я могу ошибаться… Но вот представьте -— поехал Кобзон. Не дай Бог бы такое случилось… Что дальше? Это можно представить — для всей планеты — шок. И реально для всего мира. Все цивилизованное общество его знает. Не просто слышали, как какую-нибудь группу «Поющие трусы», а как Мэтра. Как легенду российской эстрады.

— Кто вам дал такое задание охранять Кобзона?

— (Долгая пауза) Мы это — по собственной инициативе.

— Из патриотических побуждений.

— Ну, конечно!

— Вы сохранили жизнь...

— Да, ну что? Мы ничего никому не сохраняли, просто все прошло без этих самых… Его же никто там не спасал, не прятал. Он просто приехал, отработал запланированную программу, все прошло тихо, мирно и спокойно. И он — уставший, но довольный — улетел назад в Москву.

— Да, вот сейчас Иосиф Давыдович улетел...

— Жив-здоров.

— Вы вздохнули?

— Конечно — мы вон с ним шампанского выпили. И вот теперь я только расслабился. Интервью вам даю...