21.04.17. Репортаж от военкора Лизы Резниковой.

Защитница Донбасса Валя Гетманчук, потерявшая на фронте ногу, живет на 2500 рублей в месяц. Эти стихи принадлежат перу ополченки Вали Гетманчук – юной девушки, в 21 год взявшей оружие и вставшей на защиту родного Донбасса. В бою Валя потеряла ногу и пальцы на обеих руках. Сегодня ополченка едва сводит концы с концами и отчаянно нуждается в помощи.

…Я на земле родной
Не потерплю врагов!
Даже с одной ногой
Выйду из берегов.
И разольюсь в сердцах
Силой моей весны.
Тем, кто на двух ногах
Крылья мои нужны!

Первым изданием, рассказавшим о судьбе Вали, стал наш сайт «Антифашист». Потом были статьи в других СМИ, сюжеты на телеканалах, Валю начали узнавать, интересоваться тем, как она живёт, посильно помогать. Но, как водится, стоило прессе переключить своё внимание на другие события, о Вале начали забывать, и девушка осталась один на один со своими бедами.
В канун Пасхи к донецкому волонтёру Андрею Лысенко обратились его знакомые с просьбой помочь Вале продуктами – в преддверии праздника в холодильнике девушки пусто. Андрей покупает всё, что нужно для праздничного стола, и мы едем в Макеевку, туда, где в арендованной скромной «однушке» ютится ополченка Валя с мамой.
Поднимаемся по лестнице старой «сталинки». Про себя отмечаю высоту ступенек, думаю о том, что человеку на протезе каждый день ходить по ним невероятно трудно. Тем не менее, Валя проделывает этот путь два раза в день. Дверь нам открывает мама девушки, очень радуется гостям. Валя сидит в инвалидной коляске. Рядом с ней стоит отстёгнутый протез, дома Валя его снимает. Пока мама раскладывает продукты и о чём-то говорит с Андреем, я усаживаюсь возле Вали, и расспрашиваю её о том, как она сейчас живёт. «Очень трудно, — говорит девушка. – Но стараюсь не унывать, жива – и, слава Богу! Пишу стихи, работаю».
Я спрашиваю её о том, почему она пошла в ополчение, что стало тем «спусковым крючком», после которого она приняла решение.
— Когда в Киеве начался Майдан, — говорит Валя, — я не верила, что что-то серьёзное может произойти. Думала, попрыгают там с месяцок и разойдутся. Даже вообразить себе не могла, чем всё это закончится. А потом началась война. Осенью 2014-го подруга попросила меня посидеть с её ребёнком, сама она задерживалась на работе. Это было в Горловке, я тогда ещё там жила. Начался обстрел. Осколки залетели в квартиру, пробили окно, я своим телом закрыла ребёнка. Как-то так инстинктивно получилось. Один из осколков попал мне в пятку. Я сама его вытащила. Но нога потом ещё две недели болела, я ходить не могла. Но самое главное, что ребёнок не пострадал. И тогда я поняла, что отсидеться дома не получится. Надо идти, ведь они убивают наших детей, наше будущее. В декабре 2014-го я уже была в горловском ополчении. Стояла за пулемётом на блокпосту.
В мае 2015-го Валя перевелась в Донецк. Здесь она стала снайпером, вторым номером в паре. Я не сильна в военном искусстве, поэтому интересуюсь, что значит «второй номер». На этот мой вопрос Валя отвечает своим стихотворением:

— Я хочу вам поведать
Тайну снайпера вслух.
Он – смотрите по следу! –
Состоящий из двух.
Кто его прикрывает –
Тот под номером два.
А по небу летает
Золотая листва.
Ждёшь движенья часами.
Замираешь и ждёшь.
Вот попробуйте сами –
Ожиданьем живёшь…
Первый, ясно, — охотник,
А второй, что при нём –
Молчаливый работник.
Прикрывает огнём.
Если нужно, то телом
Амбразуру построй –
Таково наше дело.
Снайпер. Номер второй.

— Вот такой была моя работа, — улыбается Валя.

А потом настал роковой для ополченки день 3 июня 2015 года. Подразделение, где служила Валентина Гетманчук, располагалось в посёлке Старомихайловка на западе Донецка. В четыре часа утра со стороны городка Красногоровка, подконтрольного ВСУ, начался минометный обстрел. Дальше – больше. В ход пошла артиллерия и «Град».
— Нам всем дали команду залечь в окопы. Плотность огня была очень высокой. Возле окопа, где была я, росло дерево. Рядом с деревьями рыть окопы нельзя – мина, попадая в дерево, взрывается, и все осколки летят прямиком в окоп. Но кто-то вырыл рядом с деревом…Нас было трое в окопе – я и ещё двое сослуживцев. Когда снаряд попал в дерево, один из них потянул меня на себя, и прикрылся мною как щитом. Пальцы на руках мне оторвало сразу, нога висела на сухожилии. А потом я ещё увидела, что у меня в боку огромная дырка — этот сослуживец, который прикрылся мною, ещё и выстрелил в меня. Наверное, хотел добить, чтобы не осталось свидетелей.
Валя показывает мне огромный шрам на боку.
— Где он сейчас?
— Не знаю, — отвечает Валя. – Сам он из Краматорска, мои знакомые видели его недавно, жив-здоров.
В республиканскую травматологию девушка попала в состоянии клинической смерти. За два месяца нахождения в больнице перенесла пять тяжелейших операций.
Из больницы, без ноги и пальцев на руках, Валя пришла к друзьям – её квартира в макеевском микрорайоне Ханжонково была разбита обстрелами.
Потом был сайт «Антифашист», который первым написал о судьбе Вали. Её стали узнавать, начали помогать. Благодаря помощи Павла Губарева и простых россиян Вале в кратчайшие сроки поставили протез, помогли снять квартиру. Но время идёт. О героях ополчения того периода забывают.
…Сегодня Валя едва сводит концы с концами. Мужчина, с которым Валя вместе воевала, и который фигурировал в статьях и сюжетах о ней в качестве гражданского мужа, оставил её. Теперь девушка живёт вдвоём с мамой. Знакомые помогли Вале устроиться на работу. Зарплата девушки – 5 тысяч рублей. Но она очень рада и этому – сейчас и здоровому-то человеку очень трудно найти работу, что уже говорить за не слишком здорового. Две с половиной тысячи рублей Валя платит за аренду жилья, на оставшиеся две с половиной тысячи выживает.
Я спрашиваю у неё, получает ли они пенсию по инвалидности.
— Да, — говорит Валя. – Буду получать. Вот оформила её недавно. В этом месяце должны дать.
— То есть как недавно? Ты же давно осталась без ноги и пальцев рук?
— Ну, я пошла оформлять пенсию ещё в начале прошлого года. Зимой. Но там разругалась со всеми и так и не оформила ничего.
— Почему разругалась?
— Тогда я ещё только училась ходить на протезе. Боли были дикие. Пришла оформлять. А мне говорят – иди в тот кабинет, в этот, едь туда, принеси то и то. А я еле стою. Ну и высказала им всё, что думаю на этот счёт. А мне работница и говорит:«Мы тебя не заставляли идти воевать». Я раскричалась там, разревелась и ушла. Не стала ничего оформлять. Но вот припекло, денег не стало совсем. Да и чувствовать себя стала чуть лучше, поэтому пошла оформила, обошла все кабинеты. Кстати, ту женщину, что мне такое сказала, там не видела, может, уволили её уже. А может просто на глаза не попалась.
— А какой размер пенсии?
— У меня вторая группа инвалидности. Что-то чуть больше двух тысяч рублей.
Есть у Вали ещё одна проблема, которую не решить без помощи неравнодушных людей. Ополченке Вале очень нужен пояс для протеза. Назначение пояса – поддерживать культю (то, что осталось от ноги) от выпадения из чашки протеза. Без него ходить на протезе крайне затруднительно. Но стоимость пояса очень высока – от 5 до 10 тысяч рублей. Самой Вале при её доходах такой суммы не собрать. Если у вас есть возможность помочь Вале собрать средства для приобретения пояса, или есть иные вопросы к ней, вы можете задать их в соцсетях: страничка Вали Гетманчук «ВКонтакте»: https://vk.com/poet_dnr
…А ещё ополченка Валя Гетманчук очень верит в Россию. Верит, что рано или поздно Донбасс обязательно станет частью Матушки-Руси. Этой своей вере Валентина посвятила стихотворение:

Мы – защитники Донбасса –
Верим и стоим стеной.
Между натовским фугасом
И Русью-Матушкой родной.
Каждый всё семь раз отмерял:
Мы – наследники Руси!
Верь! Она откроет двери.
Верь. Не бойся. Не проси.